7 На сад уже опускались дымные сумерки, когда дверь тихо открылась, впуская старшего в дом. Итачи устало прислонился к ней, захлопывая за собой, и устало опустил голову. Его обуревали тяжелые мысли. "Я становлюсь слабее… - с горечью сказал он себе. - Гнию здесь заживо. Проклятая деревня! И я не могу заставить себя не думать об этом мальчишке! Черт… Как глупо. Меня даже зацепили… - он опустил взгляд на перебинтованную руку. Повязка кое-где уже побурела от крови. - Какаши сделал мне замечание! Черт! Черт…" - Ниисан! - голос младшего был неожиданностью. Света в доме не было, и Итачи в тайне надеялся, что Саске не увидит его позора. - Я думал, что ты уже спишь, - спокойно отозвался юноша. - Почему сидишь в темноте? - Я сначала читал, а потом… - глаза мальчика расширились от удивления и испуга. - Ниисан! Что у тебя с рукой? Тебя что, ранили?! - Ерунда… - раздраженно поморщился Итачи. Отвлекся, и меня немного зацепили. Младший подбежал к брату и порывисто обнял. - Я так скучал по тебе, ниисан! Я волновался… - горячее дыхание мальчика обжигало живот. - С тобой правда все будет хорошо? - Правда, - Итачи чувствовал, что против воли улыбается. - Только тренироваться мы сегодня не пойдем. - Да не важно! - Саске еще крепче сжал свои объятия. - Тебе надо отдохнуть, ниисан. Тебе… очень больно? - Вовсе нет, маленький брат, - стало тепло-тепло внутри оттого, что за него волнуются, его ждут, его боятся потерять. И вдвойне приятнее было потому, что раньше он такого не чувствовал. За него не волновались, не переживали. Зачем?! Он ведь гений! Надежда и гордость клана! Он со всем справится сам! Он - козырная карта, элитное оружие. Разве оружие нуждается в любви? "Спасибо тебе, Саске". Он здоровой рукой прижал мальчика к себе. - Уже почти не болит. - Честно? - младший поднял на него взгляд. - Честно, - лицо старшего было спокойно, но Саске видел, как усталые черные глаза ему улыбаются. И мальчик светился от счастья, потому что знал, что эта улыбка и этот взгляд только для него. Пальцы Итачи прикоснулись к его лицу. Саске инстинктивно прижался щекой к узкой ладони. - Как хорошо, что ты наконец-то вернулся… - маленькие руки еще сильнее прижали ладонь старшего к лицу. - Я тоже так думаю, малыш, - Итачи нагнулся и поцеловал младшего в макушку. - Пойдем, ты мне поможешь. - Конечно, ниисан! Братья двинулись по лестнице: возбужденно-веселый Саске и угрюмый усталый Итачи. Войдя в свою комнату, старший тяжело опустился на кровать. Мальчик остановился перед ним, с опаской гладя на бурые пятна, покрывающие бинты. - Что я должен делать, ниисан? - Саске очень хотел быть полезным. - Принеси теплой воды в чашке. Нужно размочить и снять бинты. - Я сейчас! - младший почти выбежал из комнаты, забывая про ноющую боль во всем теле. Когда он вернулся, то увидел, как Итачи раздевается, морщась от боли. "Значит, сильно болит…" - расстроился младший, помогая брату одеть халат. Потом они осторожно размотали бинты, и у Саске волосы зашевелились на голове от ужаса: от локтя до запястья по руке брата тянулись глубокие порезы. Пять багровых полосок. Кое-где все еще сочилась кровь. Мальчик замер, не в силах пошевелиться. - Ниисан… - выдохнул он. На глаза навернулись слезы. - Саске, все хорошо, - тихо сказал Итачи. - Вас ведь уже учили делать перевязки? - Младший кивнул. - Тогда перебинтуй мне царапины. "Ничего себе царапины!" - с горечью подумал Саске. Дрожащими руками он принялся за дело. Он очень боялся потревожить рану и сделать брату еще больнее, чем ему было сейчас… Старший морщился и терпел. "Это тебе за слабость, Итачи-сан. Наслаждайся! В следующий раз будешь умнее!" - Не туго, ниисан? - мальчик осторожно забрался на кровать рядом с ним. - Нет, маленький брат, ты молодец, - вымученная улыбка. - Тогда почему ты хмуришься? - маленькие пальчики стали разглаживать складки на переносице. Итачи расслабился, поддаваясь детским руками. - Не надо, ниисан! Когда ты такой, мне кажется, что ты сердишься на меня! Итачи внимательно посмотрел на брата. С каждым днем этот ребенок становился ему все ближе. Он каким-то мистическим образом чувствовал, что творится у него, Итачи, в душе. Иногда Итачи казалось, что он больше не сможет без него жить. - Я злюсь на себя, малыш… Это все моя невнимательность. - Не надо, - упрямо повторил мальчик, - не хмурься! - и снова стал растягивать складки на лбу. И какой-то груз свалился с плеч юноши. Стало легко и спокойно. Он впервые за много лет почувствовал себя в этой комнате дома. Именно дома, а не птицей в клетке. Он рассмеялся: - Хорошо, Саске, не буду. - Ты голодный, ниисан? - Итачи передернуло при упоминании о еде. Его подташнивало после потери крови, да и голова кружилась довольно сильно. Перед глазами все периодически расплывалось. Он отрицательно покачал головой. - Я лягу спать. Я очень устал. - Старший, пошатываясь, поднялся и стал одной рукой развязывать халат. Саске в это время расстилал его постель. - Спасибо, маленький брат. Итачи испытал невероятное облегчение, когда его голова коснулась подушки. Наверное, он последние полчаса больше всего мечтал о принятии горизонтального положения. Устроившись поудобнее, он открыл глаза, чтобы посмотреть, что делает брат, но ничего не увидел. Темнота залила всю комнату своими чернилами. Лампа была погашена, лишь раскаленная спираль в ней все еще слабо светилась. Окно было занавешено тяжелой шторой… Ни зги не видно. - Саске? - Да, ниисан? - мальчик оказался совсем рядом. - Ты… - он запнулся, и Итачи ясно представил, как на его щеках разливается румянец. - …хочешь, чтобы я ушел к себе? - Нет, малыш, конечно нет, - старший подвинулся к стене. - Просто я не увидел тебя в темноте и подумал, что ты ушел. Иди сюда, Саске. Мальчик с готовностью забрался под одеяло к старшему, но осторожно, плавно, боясь задеть раненую руку. - Ну же, иди ко мне, смелее. - Итачи мучительно хотелось сжать в объятиях маленькое тело. - Тебя не будет больно, ниисан? - Нет, если ты меня обнимешь, то все будет в порядке. - Услышав это, обрадованный мальчик немедленно прильнул к груди брата. Лишь только тонкая рука обвила его тело, старший почувствовал, как спадает напряжение. "Да, как же крепко ты привязал меня, Саске…" Итачи нашел губы мальчика и начал целовать, постепенно проникая в его рот все глубже и глубже. Маленький язычок, неистово ласкавший его, заставил юношу тихо застонать от удовольствия. - Я люблю тебя, братишка… - негромкий хриплый голос наполнил все существо младшего. Рядом с ним снова был Итачи, который так ему нужен, а не тот, который утром холодно разговаривал с ним. Ничего общего, словно два разных человека. "Братик, будь всегда таким! - про себя просил Саске. - Плевать на других, но со мной будь только таким, ладно?" - Моя колыбельная? - улыбнувшись, спросил мальчик. Его губы сейчас осторожно касались бледной кожи Итачи. - Да, маленький брат, - старший поцеловал его снова. Придвинувшись еще ближе, младший почувствовал его возбуждение. Ощущение твердого члена рядом волновало его, будоража богатое воображение. Но брат, похоже, решил ограничиться поцелуями. - Ниисан… - разочарование, неумело скрытое в голосе, позабавило старшего. - Что, Саске? - А мы… то есть я… - "Краснеет", - удовлетворенно отметил Итачи, хотя не мог видеть этого в темноте. - Будем ли мы заниматься любовью? - Д-да… разве ты не хочешь? - Хочу, просто ответил юноша, начиная ласкать мочку уха младшего. - Я хочу раздвинуть тебе ноги и засунуть член в твою попку до самого основания… - Он удовлетворенно услышал участившееся дыхание мальчика. "Как же легко тебя завести, Саске. Даже мои слова тебя возбуждают. Ты превосходен!" - а потом насаживать тебя на него до тех пор, пока тебя не оставят последние силы… Ты это хотел услышать, маленький развратный брат? - Ниисан… - от желания у мальчика помутилось в глазах. - Давай сделаем это завтра, малыш. - Прошептал Итачи, стараясь, чтобы младший не заметил перекошенное болью лицо. - Я никуда не уйду, я обещаю. Я буду трахать тебя так часто, как ты захочешь. - Он чувствовал, как Саске выгибается рядом с ним. "Какой же ты у меня страстный, братишка!" - Если ты выдержишь, то мы будем заниматься любовью целый день… Только потерпи сегодня, ладно? - Х-хорошо, ниисан… - мальчик рукой скользнул по его ягодицам, отчего Итачи почти пересмотрел свое решение относительно ожидания. - Только помни, что ты мне сейчас пообещал! - Даже не надейся, что я хоть что-то забуду! - Старший уже смаковал в мыслях, что будет завтра. "До приезда родителей где-то еще день… Надо будет стащить у Хьюга мазь, чтобы мать не схлопотала инфаркт от последствий наших развлечений". Когда он отвлекся от своих размышлений, мальчик уже затих, пытаясь справиться с возбуждением самостоятельно. Старший закрыл глаза и провалился в сон. А Саске еще долго ворочался, пока брат во сне не начал стонать от боли в раненой руке. Вот тогда младший замер, осторожно прижимаясь к горячему телу. "Завтра… - Саске тихонько провел языком по груди брата. - Ты никуда не уйдешь! Я не отпущу тебя, ниисан… Только со мной!" Саске проснулся первым. Старший спал, крепко обнимая его больной рукой, а здоровую засунув под подушку. Мальчик внимательно вглядывался в лицо брата. Напряженные тонкие черты. Ему больно, но он все равно обнимает его. Значит, все будет хорошо. Какой же он красивый! Лучше всех. Его брат. Только-только его! Младший тихонько вытянул руку и прикоснулся к сжатым в нитку губам юноши. Ощутил, как они слегка расслабились под его пальцами. Гордость и нежность смешивались в душе маленького Учихи, наполняя все тело необузданным счастьем. Он осторожно покрыл поцелуями лицо и шею брата. Итачи слегка застонал, когда попытался прижать Саске к себе еще сильнее. Черные, подернутые дымкой сна глаза открылись. Старший улыбнулся. - Доброе утро, ниисан! - обрадовался Саске. - Доброе, малыш… - после того, как брат начал прятать лицо в его шевелюре, младший понял, что тот совсем не проснулся. И еще долго не проснется. Надо принять радикальные меры! Маленькие ручки сжали под одеялом член старшего. Тот дернулся и немного отстранился от Саске. В глазах уже почти не осталось былой мути. Черные, внимательные, хитрые, манящие… - Что ты делаешь, Саске? - младший довольно отметил, что голос брата начал неуловимо меняться. Одна рука теперь перебралась на ягодицы старшего. - Напоминаю тебе твое обещание! - Твердеющий член юноши снова сжала детская ладонь. - Саске… - Итачи окончательно проснулся и теперь старательно сдерживал растущее возбуждение. - Неужели тебе так не терпится? - Лицо было слегка недовольным, но глаза смеялись. Поняв, что брат не сердится на него за ранний подъем, Саске приподнялся и поцеловал его в чуть приоткрытые губы. Потом еще раз сильно сжал возбужденную плоть и… встал с кровати. Итачи даже опешил от такой наглости: разбудить его, заставить изнывать от желания и… уйти?! Просто нет слов, одни эмоции! - Саске?! - Ну, я подумал, что ты голоден, - мальчик был сама заботливость, - поэтому пойду приготовлю нашему раненому чай. Спускайся, ниисан, я буду тебя ждать на кухне. - И небрежно бросил с порога: - И не вздумай развлекаться тут без меня, а то придется связать тебе руки! - Маленький негодяй! - Выдохнул Итачи. "Ну вот, он уже вьет из меня веревки!" Тем не менее, старший Учиха поднялся с постели и поплелся следом за братом. Чайник вскипел довольно быстро, поэтому как только Итачи уселся за стол, перед ним оказалась чашка горячего чая. Саске деловито ставил на стол печенье, какие-то бутерброды. Обжигаясь, юноша отхлебнул дымящуюся жидкость и закрыл глаза, ощущая, как она движется вниз по пищеводу. Вскоре, правда, эти самые глаза распахнулись, ибо настырные детские пальчики вовсю взялись за его стоящий член. Саске, сидящий уже под столом между раздвинутых ног Итачи, довольно грубо откинул длинные полы халата и погрузил освобожденную плоть себе в рот. Старший чуть не выронил кружку. Его ноги инстинктивно раздвинулись шире, давая мальчику место для маневра. Маленький язычок сновал по члену, вызывая у юноши громкие стоны. Для старшего время просто остановилось, потеряло значение. Он не помнил, сколько времени брат неистово сосал у него. Минуту, две, десять, двадцать… Ему хотелось еще глубже и глубже погружаться в теплоту детского рта. Хотелось, чтобы это никогда не кончалось, но организм требовал разрядки. "Малыш, сейчас я кончу в твой маленький ротик… - мозг пылал. - Это воистину королевский подарок, Саске!" Мальчик, успевший уже порядком утомиться, почувствовал, как в его рот брызнула слегка солоноватая жидкость. По вкусу напоминала сырой яичный белок и морскую воду. Младший отстранился, пытаясь понять, нравится ему этот вкус или нет. Итачи же сидел, откинувшись на спинку стула. Кровь бешено стучала в висках, капли испарины покрывали лоб. Он буквально отрешился от окружающего мира, позволил сознанию унестись на волнах удовольствия. Удовлетворение: физическое и моральное - переплетаясь, рождали волны абсолютно не свойственного элитному оружию деревни тепла. - Саске… - Итачи почувствовал, как младший заползает к нему на колени. Кольцо тонких рук на шее, влажное дыхание у щеки, теплое хрупкое тело, слегка подрагивая, жмется к груди. Разве это не счастье?! - Ниисан, тебе было хорошо? - Тщательно скрываемое волнение в детском голосе. - Ты лучше всех, маленький брат, - узкие ладони медленно заскользили по спине. - Это было прекрасно. - Юноша осыпал легкими поцелуями шею и плечи брата. - Знаешь, Саске, если бы Ты не был постоянно у меня перед глазами, то я бы решил, что кто-то делится с тобой опытом… Ты случайно мне не изменяешь? Я, надо сказать, довольно ревнивый старший брат. Мальчик улыбнулся. - Ну что ты, ниисан! Я ведь у тебя такой послушный! - Послушный? - Хитрые алые искорки заплясали в черных глазах. - Сейчас проверим, насколько это правда, маленький брат. Горячий язык старшего ворвался в его рот. Мальчик закрыл глаза, полностью отдавая себя юноше. Одно рукой брат ловко избавлял его от одежды. Второй, которая адски болела, он старался не шевелить, и она лежала на талии младшего Учихи. Когда Саске был абсолютно раздет, Итачи умерил свою торопливость и теперь осторожно водил языком по искусанной коже ребенка. "Если не добыть мазь, они еще не скоро сойдут, - мимолетом подумал старший, прикасаясь губами к сине-фиолетовым пятнам засосов, которыми Саске цвел почти полностью. - Если бы не родители, я бы никогда не позволил им исчезнуть с твоего тела, малыш. - Итачи медленно засосал более или менее неповрежденный участок кожи. - Следы моей любви. И доказательства того, что ты только мой! Мой маленький брат. Мой маленький любовник…" Губы задержались на стремительно пульсирующей артерии. Так близко! Влажна дорожка пролегла вдоль линии жизни. Младший выгибался от наслаждения. Ласки брата заставляли его тихо стонать. Ничто не могло сравниться с этими ощущениями. Казалось, что тонкие пальцы Итачи знают его тело лучше, чем он сам. Каждое прикосновение - источник почти невыносимого удовольствия. Младший открыл глаза, когда брат почти остановился. Юноша рассматривал его лицо, медленно водя пальцами по щекам. - Что такое, ниисан? - Рука старшего приподняла его голову за подбородок. Мягкие губы почти невесомо коснулись уголка его рта. - Я любуюсь тобой, маленький брат, - такая знакомая хрипота в голосе. Изучающий внимательный взгляд заставил румянец разлиться по детским щекам. - Я обожаю, когда ты краснеешь. - Итачи не спеша провел носом по алеющей коже. - Что бы я не делал с тобой, ты все так же чист, мой маленький Саске… Поцелуи возобновились с новой силой. Итачи поднялся и, небрежно отодвинув мешающие предметы на край стола, уложил мальчика на гладкую полированную поверхность. Раздвинув его ноги, старший склонился над худым телом, чуть прикусывая соски. Младший выгнулся навстречу брату. Улыбаясь, юноша скинул халат и провел еще влажным от слюны Саске членом по внутренней стороне его бедра. - Ниисан… - у мальчика потемнело в глазах. - Давай же! - Терпение, малыш, - пробормотал Итачи, больной рукой осторожно лаская возбужденную плоть младшего, а влажные пальцы второй вводя в податливое тело. Пара касаний простаты, и все тело Саске свело судорогой. - Ты готов, маленький брат? - член старшего уперся в тугое кольцо мышц. - Да, ниисан! Да! Мальчик попытался приподняться, когда боль вторжения пронзила его. Но Итачи, введя член до конца, ловко прижал раскинутые руки младшего к столу. Тут же поморщился от боли, но отпускать не стал. Трепет распятого мальчишеского тела завораживал и стоил того, чтобы потерпеть нытье раненой руки. - Не закрывай глаза, Саске! - Попросил Итачи, склоняясь над ним. - Смотри на меня. Я хочу войти в тебя до конца: и в тело, и в душу. - Хорошо, ниисан, - мальчик послушно встретился с ним взглядом. - Ты у меня действительно послушный, - пробормотал старший, целуя его живот. - Только… - снова предательская краска заливает лицо. - Что, малыш? - юноша совсем низко склонился над ним. - Можно… я распущу тебе волосы? - Смущение во взгляде. - Ты так хочешь? - Итачи улыбнулся, освобождая одну его руку. Маленькие пальчики стащили резинку, и черные пряди тут же упали на лицо. - Просто… когда ты их убираешь, мне все время кажется, что ты снова превратишься в того Итачи, которому нет до меня дела. - Этот Итачи умер, Саске. Он больше не вернется. - Глаза, подернутые красноватой дымкой, светились нежностью. И мальчик поверил, безоглядно поверил этим глазам, этим рукам, этому голосу. Нельзя врать с таким взглядом. Невозможно. - Не закрывай глаза, маленький брат… Плавные движения, медленно-мучительные, дарящие неземное наслаждение. Итачи смотрел в глаза мальчика. Он и без Шарингана видел его душу насквозь. Казалось, что между ними протянулись невидимые глазу нити, сшивающие две истрепанные одиночеством души воедино. И никто не был нужен, только тот, кто был напротив. Столько сливающиеся в плавном неспешном танце тела. Никого больше. Ничего больше. Саске никогда не думал, что можно вот так. Просто раствориться в другом человеке, глядя в его глаза. Так потеряться чужой душе, ставшей такой близкой, так запутаться, где кончаются твои чувства и начинаются его. Младший никогда не думал, что его брат так может. Широко раскрытые глаза застилали слезы восторга, а Итачи (его Итачи!) улыбался ему, и его лицо светилось счастьем. Братья не слышали тихий скрежет ключа в замке, стук закрывшейся двери, осторожные шаги… Они видели только друг друга. А три фигуры, в ужасе замершие у порога кухни, в их маленький мир не вписывались.
Микото быстро зашагала к дому. Бросив мимолетный взгляд на окна спален, она увидела плотно задернутые шторы. - По-моему, они еще спят, - неуверенно пробормотала она и, повернувшись к мужу и соседке, решившей зайти поболтать, сказала: - Давайте тихо посидим на кухне, пока Саске не проснется. Он неважно чувствовал себя, когда мы уходили… - То-то я его на улице не видела ни разу! - понимающе закивала полноватая женщина. - Что ж вы его со мной не оставили? Я бы его быстро поставила на ноги! - Итачи сказал, что он присмотрит за ним. Этого вполне достаточно. Все-таки, он его брат! - Фукагу впервые за все утро подал голос. - С Итачи?! - глаза женщины расширились. - Да, это была не лучшая идея, но… - Микото открыла дверь и жестом пригласила всех в дом. - Тсссс! …я думаю, что все хорошо. Самое неприятное, что мог сделать Итачи, это либо притащить в дом всех своих дружков и устроить пьянку, либо надолго исчезнуть, бросив Саске одного. - На самом деле, Микото просто старалась успокоить свое дурное предчувствие, которое не покидало ее с тех пор, когда она оставила сына в комнате. - Но он обещал мне, что… Микото в ужасе застыла на пороге кухни. За ее спиной остановились соседка и муж. Толстушка, правда, оценив обстановку, быстро ушла, пробормотав слова прощания. На нее никто не обратил внимания, а она потирала руки, предвкушая шокирующую новость: а вы знаете, что Итачи и Саске… Микото стояла, широко распахнув глаза и зажимая ладонями рот, чтобы не вскрикнуть. Она не могла пошевелиться. Зрелище, представшее перед ней, было столь неожиданным, что ее почти парализовало. Ее сын. Ее маленький Саске. Распят на столе. Тонкие запястья грубо сжаты чужими руками. Чай вылился из перевернутой кружки и капает на пол. Стол содрогается от движений Итачи. Он ухмыляется, а ее Саске плачет. Слезы стекают из широко открытых глаз. Он с непониманием смотрит на брата. Итачи так низко склонен над беззащитным ребенком, что его волосы скользят по выгнутому от боли телу… - Ниисан… - возглас, перешедший в стон, вывел родителей из ступора. Фукагу, оттолкнув жену, бросился к Итачи и ударом сбил того на пол. Старший поднял разбитое лицо и посмотрел на отца так, словно увидел впервые. - Грязная тварь, что ты делал с моим сыном?! - лицо мужчины было искажено яростью. Юноша спокойно перевел взгляд на мальчика, который уже бился в объятиях плачущей матери. - А знаешь, я ведь тоже твой сын, - жестокая улыбка искривила тонкие губы. - Саске, маленький мой, успокойся, все уже кончилось… - Микото судорожно гладила сына по голове. Она решила, что мальчик вырывается, потому что сильно напуган. - Мы вернулись. Это чудовище больше никогда не прикоснется к тебе! - Мама! Ты не понимаешь!.. - Саске пытался отстраниться от нее. Взглянув через плечо матери на брата, он наткнулся на прежнюю безразличную маску. "Нет! Ниисан! - мальчик уже отказывался что-либо понимать. - Не надо! Ты же говорил, что этот Итачи умер!" - Ниисан!.. - Отвечай, ублюдок! - Фукагу с силой ударил старшего ногой под ребра. - Разве не видишь? - Итачи повернулся к отцу. "Саске, Саске… - мысленно молил он. - Только не говори ничего! Молчи! Подыграй мне, малыш. Я попытаюсь спасти твое будущее… Только не испорти все, Саске!" - Я его насиловал. Причем неоднократно. - Окровавленные губы перечеркнула усмешка. - Спасибо, что подарили мне два дня для развлечений с такой замечательной игрушкой. - Мразь! - занесенная для удара рука была остановлена резко поднявшимся на ноги Итачи. - Ты мне надоел! - голос был все также холоден, но взгляд сочился ненавистью. - Я достаточно тебе позволил, чтобы ты отвел душу! - Два алых Шарингана излучали столько злобы, что Саске почти почувствовал ее физически. Он больше не слушал причитаний матери и перестал вырываться. Мальчик смотрел на брата и боялся верить глазам. И ушам, впрочем, тоже. "Что ты говоришь, ниисан?! - слезы текли сами собой от испуга и непонимания. - Ты ведь не насиловал меня, ниисан! Зачем ты ему врешь?!" - Ниисан! - младший отчаянно пытался привлечь внимание Итачи, но когда ему это удалось, он десять раз пожалел о содеянном. - Молчи, глупый маленький брат! - голос и взгляд противоречили друг другу: сталь и ярость никак не сочетались с мольбой и нежностью. Саске понял только, что ему лучше заткнуться в любом случае. - Ты прекрасно знаешь, что я сильнее тебя! - Итачи сделал шаг вперед, заставляя отца пятиться. - Если ты еще хоть раз прикоснешься ко мне, я убью и тебя, и ее. - Он кивнул в сторону Микото. Фукагу побледнел и сглотнул. - Убирайся из моего дома, животное! - прошипел он сквозь зубы. - Будь ты проклят! - Я уже давно проклят, - зло скривился Итачи. - И я с радостью покину этот склеп, который вы гордо называете кланом и в котором заживо себя хороните! Как же я вас всех ненавижу! Бледная Микото наконец-то повернулась и взглянула в лицо старшему сыну. - Господи, - прошептала она, до боли сжимая руку Саске, - я родила чудовище… "Не смей так говорить, мама! - у младшего внутри все переворачивалось от боли и несправедливости. - Что вы все о нем знаете?!" - Рад, что ты заметила, - огрызнулся юноша. А мальчик смотрел на брата. Тонкое гибкое тело, дерзко стоящий член (и Итачи совсем не смущает его нагота?!), ярко-алые глаза, разбитые губы… Больше всего ему хотелось сейчас обнять этого человека, расцеловать, собой закрыть глупых родителей от его гнева, увидеть, как его лицо смягчается от легких нежных прикосновений… Итачи повернулся к нему. Долгий взгляд. Глаза в глаза. Алые в темно-синие. Старший присел на корточки. - Иди сюда, маленький брат, - тихий усталый голос. Микото в страхе еще сильнее сжала руку сына. - Оставь моего мальчика в покое! - женщина еле сдерживала истерику. - Не смей трогать его! - Саске, иди ко мне, - Итачи не обратил на мать никакого внимания, словно ее и не было в комнате. И к ее ужасу, мальчик высвободил руку и двинулся к старшему. - Саске! - Паника в застывшем взгляде матери. Но младший не слушал. "Ниисан! Ниисан…" - он несмело приблизился к юноше. Итачи притянул его к себе и поцеловал, глубоко и нежно. Как всегда. И мальчик успокоился. "Тот Итачи и правда умер, - с радостью подумал он. - Это все было для них, не для меня!" Поцелуй длился целую вечность. И все это время Итачи смотрел на плачущую мать, словно закрепляя триумф. Оторвавшись, наконец, от губ мальчика, он спрятал его перепачканное кровью лицо на своей груди. - Видишь, мама, - спокойная уверенность и холод, - он мой. И я не отдам его вам. - Убирайся, ублюдок! - Фукагу был готов броситься на него, не взирая на разницу в силе. Старший положил голову на плечо Саске и тихо сказал: - Молчи, малыш. Ничего не говори им. Я вернусь. Не бойся, ладно? Просто молчи. Младший едва заметно кивнул. Тогда Итачи встал и, подняв с пола халат, медленно удалился в свою комнату. Микото тут же бросилась к Саске и стала с силой стирать с лица ребенка следы крови старшего брата, словно скверну с алтаря. Мальчику было больно, но он терпел. Его привели в большую комнату и усадили на кушетку. - Это ведь была иллюзия? - с надеждой тормошила сына Микото. Он ведь заставил тебя подойти, да, малыш? - Саске не отвечал, только смотрел в стену невидящим взглядом. Его больно задело то, как мать назвала его. "Только Итачи так говорит… Не смей так обращаться ко мне!" - Оставь его, Микото, - сказал Фукагу, вздрагивая от сильного хлопка закрывающейся входной двери. - Подумай, чего он натерпелся за это время… - О, Господи! Фукагу, ну что же мы сделали не так? - Глаза женщины снова наполнились слезами. Муж опустился рядом с ней и обнял. - Почему он стал таким? Что мы сделали неправильно? За что он так ненавидит нас?! - Наверное, мы забыли, что он наш сын, а не олицетворение мощи клана. - Мужчина старался не показывать чувств, но горечь перечеркнула его лоб глубокими складками. - Теперь он забыл, что мы - его родители, а не часть ненавистного ему клана… Саске улегся на кушетку и закрыл глаза. Первый шок все еще не прошел. "Ну почему? Зачем вы вернулись именно сейчас? - Мальчик еле сдерживал слезы. - Все было так хорошо! А что делать теперь? Итачи, они ненавидят тебя, боятся и ненавидят. Поэтому ты велел мне молчать, так? Они все равно ничего не поймут. - Саске закусил губу, чтобы не расплакаться. - Они хотят разлучить меня с тобой, ниисан! Я не хочу так!.. Я… я тоже их возненавижу, если мы не сможем быть вместе! Ты мне нужен, Итачи! Ты ведь не оставишь меня, правда?" - Кажется, он заснул… - сказала женщина, глядя на младшего сына. - Конечно… - вздохнул Фукагу. - Посмотри на его тело. Похоже, он вообще не давал ему спать… Хорошо хоть не бил… - Это ведь иллюзия, да? - с надеждой спросила Микото. - Он ведь заставил его, правда? - Конечно, дорогая, в этом не может быть сомнений, - женщина успокоилась, а Фукагу помрачнел. "Не было там никакой иллюзии… Я не знаю, как он это сделал, но никто твоего сына не заставлял. И это, пожалуй, самое страшное. Знаешь, Микото, по-моему, мы потеряли их обоих…" Мужчина поднялся и перенес Саске в его комнату. Как только за отцом закрылась дверь, мальчик открыл глаза и бросился на балкон. В комнате брата никого не было. Пусто. Младший отрешенно забрался в кресло, принесенное Итачи на балкон, где он так любил сидеть, и свернулся в нем клубочком. - Неужели ты ушел, ниисан? - слезы все же нашли выход и теперь струились по щекам. Но успокоить его и развеять его страхи было некому.
8 Итачи издалека наблюдал за домом. Без конца приходили соклановцы. Пару раз он видел родителей, но Саске видно не было. «Значит, сплетни уже поползли, - с горечью подумал старший Учиха. – Но раз меня пока не ищут, значит, за пределами клана еще ничего не известно. Ему не дадут жизни, если вся деревня узнает. Надо как-то остановить это… Прости меня, Саске, я должен был это предвидеть… Но, кажется, у меня есть шанс все исправить. Ты только не выдавай наш маленький секрет, ладно?» Заметив, что паломничество «соболезнующих» к его дому прекратилось, Итачи выбрался из своего укрытия и бесшумно заскользил по крышам. Пробравшись через сад к дому, он проверил местонахождение родителей: они сидели на кухне и напряженно говорили о чем-то. «Отлично, - подумал старший. – А то с них станется сидеть у кровати несчастного мальчика и пафосно держать его за руку. Я не удержусь, если они помешают мне еще раз!» Он тихо прыгнул на балкон и сразу увидел брата. Тот свернулся в его кресле и, кажется, спал. Итачи подошел к мальчику, присел рядом на корточки и легонько провел по его щеке. Младший вздрогнул и напрягся. - Ты не спишь, маленький брат, - тихо произнес юноша. – Посмотри на меня. Глаза Саске моментально распахнулись. - Ниисан! – Мальчик вскочил и обнял его. – Ниисан… я так боялся, что ты не придешь! Ниисан… ниисан… - Ну что ты, малыш, - старший, задыхаясь от прилива нежности, прижал к себе ребенка. – Я же сказал, что вернусь. Глупый маленький брат… - Итачи взял мальчика на руки и вошел в его комнату. Посадив его на кровать, он запер дверь и снова приблизился. Как только он устроился на постели, Саске залез к нему на колени и уткнулся носом в шею. Тонкие пальцы старшего пробежали по густым волосам мальчика и замерли на спине. - Что теперь будет, ниисан? – Саске задал вопрос, не дававший ему покоя. Итачи ждал его, но все равно нахмурился. «Вот как ему объяснить, что…» Он вспомнил глиняную вестницу от Дейдары. Обстановка накалялась, но пока все шло ему на руку. Только вот Саске… как с ним быть? Он почувствовал, как детские пальчики разглаживают складки на его лбу, и непроизвольно улыбнулся. «Как же ты умеешь снимать напряжение, братишка…» - Все будет в порядке, Саске. Просто… - Внезапно Итачи стал серьезным. Руки мальчика замерли у изменившегося лица. Брат взял его за плечи и сказал, настойчиво глядя в глаза: - Ты должен кое-что пообещать мне, маленький брат! Это очень… важно для меня! – Саске с удивлением заметил, что голос старшего дрожит. «Вот это да! Значит, действительно важно!» - Пообещай мне, что никогда не забудешь, что я тебе сейчас скажу! Даже если я уйду, если меня не будет, даже если ты будешь страдать, если ты возненавидишь меня, если будешь проклинать меня и желать мне смерти… - Ниисан! Что ты такое говоришь?! Я никогда не скажу, как мама и папа! Я… - Подожди! Дай мне сказать! – Мальчик затих. – Обещай, что несмотря ни на что, что бы не случилось с тобой, со мной и со всем миром, обещай, что ты не забудешь, что… я люблю тебя! Что для меня нет никого важнее, чем ты! Обещай, что ты не забудешь это! – Это, пожалуй, была сама длинная речь за всю его жизнь. - Ниисан, ты серьезно? – Саске был в шоке, от такой тирады. - Да, Саске, я серьезно. Серьезнее, чем когда-либо! Ты мне веришь? - Верю, ниисан, - мальчик снова прижался к нему. Он чувствовал, как колотится сердце старшего. «Да что случилось-то?» - недоумевал он. Саске не мог не верить стуку этого сердца. - Обещай мне, маленький брат, - Итачи вдыхал запах его волос. Его почти трясло от нервного напряжения. – Обещай мне! - Я обещаю, ниисан, - мальчик стал гладить брата по голове, пропуская между пальцами длинные черные пряди. – Я никогда этого не забуду. И я не буду тебя ненавидеть! Я люблю тебя, ниисан! Пожалуйста, не уходи больше. Не оставляй меня одного. - Они не примут меня обратно, - устало сказал брат. – Разве ты не видел, что они испытывают ко мне лишь ненависть и страх? Как же мне это осточертело, Саске! - Так давай мы им все расскажем! - И тогда ты станешь изгоем в деревне! Пойми, малыш, весь клан уже знает об этом… Они все знают, что я – бездушное чудовище. Я просто подтвердил их догадки. А ты – моя маленькая жертва, вот и все. Такие отношения не афишируют, маленький брат. Если выяснится, что ты пошел на это сам, то они не дадут тебе спокойно жить. - Ну почему все так, ниисан? – Саске всхлипнул. – Почему мы не можем просто быть вместе? - Этот мир несовершенен, малыш. – Итачи отодвинул мальчика от себя и вытер его слезы. – Не плачь, Саске. Ты справишься. - Но ты же говорил, что не позволишь никому разлучить нас! - Не позволю. – Старший целовал мокрые щеки. – Никому не позволю. Просто считай, что у меня длительная и сложная миссия. Но пока ты помнишь, что я тебе сказал, никто не сможет стать между нами. Поэтому, не забудь, Саске… - Не забуду, ниисан. - Саске! – Голос Фукагу за дверью. – Мама ждет тебя к ужину! Спускайся! - Хорошо, папа, - младший закрыл глаза. – Ниисан, я знаю, что это неправильно, но я хочу, чтобы их не было. Я хочу, чтобы был только ты. Итачи улыбнулся, отчего из разбитых губ снова засочилась кровь. - Саске… - Я хочу, чтобы они все исчезли, ниисан! – мальчик всхлипывал все сильнее. – Пусть только ты останешься! Мне страшно, ниисан! - Знаешь, малыш, иногда желания сбываются… - Старший странно улыбнулся и поцеловал дрожащие детские губы. «Последний поцелуй… - подумал Саске, растворяясь в тепле осторожных губ. Горячие слезы катились из-под сомкнутых век. – И снова со вкусом твоей крови, ниисан…» - Не забудь, маленький брат! – Итачи большими пальцами стер влажные дорожки со щек ребенка. – Мы вместе, пока ты помнишь! - Я знаю, ниисан. – Старший поставил Саске на пол и поднялся. - Я сейчас соберу свои вещи и уйду. Не бойся ничего, маленький брат. - Когда ты придешь? – Младший не смог удержаться и снова вцепился в брата мертвой хваткой. - Скоро, - ответил юноша, вспоминая предстоящую миссию. «Только сомневаюсь, что эта встреча доставит тебе радость, малыш…» - Когда-нибудь мы снова будем рядом. Не бойся. - Я не боюсь, ниисан. – Саске оторвался от старшего и пошел к двери. – Я тебе верю. Дверь за мальчиком закрылась. Итачи рухнул на кровать, закрыв лицо руками. «Маленький брат, прости меня! – В голове была каша из мыслей. – Прости меня, Саске!» «Я хочу, чтобы их не было. Я хочу, чтобы был только ты!» - голос младшего сына до сих пор звенел в ушах Фукагу. Мужчина уже десять раз пожалел, что задержался под дверью Саске. Итачи, без сомнения, был там… «Микото… - так пусто в душу Фукагу не было еще никогда, - мы их потеряли. Как ты сделал это, Итачи? Что ты такое сделал, что Саске выбирает тебя, а не нас?» - Что-то случилось, дорогой? – голос Микото был встревожен. - Нет, все в порядке. Саске сейчас спустится. - Как он? Чем он занимался? - Я… не заходил к нему. Не бойся, Итачи ушел, значит теперь с ним все будет хорошо. - Не произноси при мне это имя! – Визгливо крикнула Микото. – Будь он проклят! Ненавижу! Ненавижу!.. - Мама! – женщина вздрогнула и подняла глаза на сына, стоявшего на лестнице. – Не говори так! Не смей так говорить про ниисана! – маленькие кулачки побледнели от напряжения. - Саске… - но мальчик уже развернулся и убежал в комнату. Хлопнула дверь. Женщина тяжело опустилась на стул и с непониманием уставилась на мужа. - Фукагу?! Что с ним? - Успокойся, он просто… еще не отошел от иллюзии. Вот и все. – Мужчина обнял жену, чтобы не смотреть во влажные от слез глаза. «Вот и все, Микото…»
- Какие люди и без охраны! – Саркастическая улыбка перечеркнула довольное лицо. – Мы уж думали, что Кисаме придется совершить от горя ритуальное самоубийство! - Заткнись, Сасори! – сквозь зубы прошипел синелицый, но выглядеть устрашающе у него не получилось, ибо он, наконец-то, видел перед собой человека, по которому скучал больше всего на свете. - Я тоже рад вас видеть. Вы все те же. – Голос бесцветен и холоден. Взгляд равнодушно скользит по лицам подельников. - Ну?! Рассказывай давай! Не томи! – Казалось, что Сасори сейчас выпрыгнет из штанов от нетерпения. – Все прош
