5 Старший сжался в клубок, пытаясь справиться с болезным возбуждением. Но его силы были ослаблены сложной техникой, поэтому ему оставалось только корчиться на постели. Состояние Итачи напоминало бред: черные глаза закатились, из полуоткрытого рта то и дело вырывались стоны, мелкая дрожь била напряженное тело. - Саске!.. – голос так изменился, что старший Учиха и сам не узнал бы его. – Саске… Не в силах больше терпеть, он торопливо провел ладонями по своему телу. Расстегнув брюки, он обхватил член и начал быстрые резкие движения. Ему хватило считанных мгновений, чтобы кончить. Он чувствовал, как вместе со спермой его покидает напряжение. Когда пульс пришел в норму, юноша вытянулся на кровати, раскинув руки в стороны. Отдышавшись, он стащил с себя футболку и вытер ей следы спермы. Он делал это с особым ожесточением. «Совсем потерял голову из-за этого мальчишки! – думал Итачи, приводя в порядок брюки. Разве такой слабак может быть принят в Акацуки?!» Грязная футболка полетела под кровать. Старший перевернулся на живот, обхватил подушку руками и закрыл глаза. Но услужливое воображение тут подсунуло ему образы из им же созданной иллюзии. Жмущийся к нему Саске, такой уязвимый, такой хрупкий, такой знакомый… Его братик. Только его! «Моя сила… - вдруг подумал Итачи, - может быть она дана мне для того, чтобы я защищал слабого маленького брата?» Мысль была странной, неожиданной. Он посмеется над своей глупостью позже. А сейчас ему хотелось только прижать брата к себе и никуда больше не отпускать. «Старею, - грустно усмехнулся Итачи, - становлюсь сентиментальным». Небо за окном хмурилось. Дымные тучи то возмущенно заглядывали в комнату старшего, то сердито косились на Саске, лежащего на земле без признаков жизни. И небу не нравилось то, что оно видело. Первые тяжелые капли ринулись вниз, оставляя в пыли мокрые воронки. Потом дождь усилился, и холодные брызги заплясали на неподвижном теле мальчика. Ресницы задрожали, Саске медленно открыл глаза. Сначала он даже не понял, как очутился здесь, да еще и на земле, но воспоминания не заставили себя долго ждать. - Черт… - Саске с трудом поднялся на ноги, которые упорно отказывались его держать. Все еще тело норовило разломиться на части от боли. Налетевший ветер пробрал до костей. Мокрая одежда никак не спасала от его гнева. Мальчик, еле переставляя ноги, поплелся к дому. Внутри было пусто, больно и стыдно. Столь глубокое потрясение он испытал впервые. Он… и Итачи… - Ничего не было! – кулак врезается в стену дома, тело тут же отзывается острой болью. – Ничего не было! – колени подгибаются от слабости. – Это только иллюзия! – боль пронзает насквозь. – Ничего не было… - шепот сливается с порывом ветра. Саске очень хотелось заплакать, но не получалось. Он чувствовал себя сломанной куклой, а куклы, как известно, не плачут. - Ниисан… что же мы сделали?.. – Он закрыл глаза. Холод пронзал маленькое тело тупыми иглами. Но у мальчика не было сил даже доползти до дома. Он кое-как сжался в комочек на веранде, в надежде сохранить хоть капельку ускользающего тепла. «Вот бы заснуть сейчас, - думал младший Учиха, - и никогда больше не просыпаться… Ничего не понимаю, а он пользуется этим… Не хочу больше быть чужой игрушкой». - Не хочу… быть игрушкой… - пытаясь прибавить себе решимости, произнес он вслух. И тут же почувствовал, как его укрыли чем-то теплым. Мальчик открыл глаза и увидел Итачи, сидящего рядом с ним на корточках. Брат накинул на него принесенное из дома одеяло. Старший слышал, что мальчик так и не вернулся, на площадке его тоже не было, и он начал беспокоиться. Сейчас он смотрел на Саске и впервые в жизни чувствовал себя чудовищем. «Ты не игрушка, маленький брат!» - его сильно задели эти слова, но он отогнал ненужные мысли. - Пойдем домой, Саске. Если ты простудишься, мама меня убьет. Младшему говорить не хотелось. Вообще. Поэтому он промолчал, отводя взгляд в сторону. Итачи вздохнул и, подняв завернутого в одеяло брата, понес его в дом. Бережно опустив мальчика на кровать в его комнате, старший направился к выходу. Его остановил голос Саске. - Ниисан… - «не уходи!» - хотелось заорать во все горло, но что-то не позволяло этого сделать. Итачи не смотрел на него. Прятал глаза, потому что чувствовал, что не сможет сделать взгляд таким же безразличным, как раньше. - Не волнуйся, Саске. Эта техника сохраняет жертве все чувства, и только. Ничего не было. Всего лишь иллюзия. Дверь за братом закрылась. Мальчик лежал и переваривал услышанное. «Ничего не было, просто техника… - то, что совсем недавно казалось важным, сейчас потеряло всякий смысл. – Ты не тронул меня, ниисан. Почему? Неужели ты только издевался надо мной?! – боль в теле была ничем по сравнению с тем, что творилось у него в душе. Только одна мысль, робкая, как первый солнечный лучик после долгой ночи, не давала ему окончательно потерять веру в брата. – Или ты предоставил мне выбор?..» Почувствовав, что уже может двигаться, Саске неуклюже скатился с кровати и направился в ванную. Он кое-как содрал с себя перепачканную спермой одежду и тщательно запрятал с твердой уверенностью выстирать как можно скорее. Главное, чтобы мама не нашла. Контрастный душ, которым он приводил себя в чувство, как нельзя лучше отражал его внутреннее состояние. Холодная вода – возмущенный мозг, разумные логичные доводы, жизненный принципы и моральные устои; горячая – дух и тело, любовь и страсть, потребность, жизненная необходимость видеть этого человека рядом. Саске понимал, что если не откажет брату, то вся его жизнь полетит ко всем чертям, что клан отвернется от него, мама будет плакать, а отец… Он вообще забудет о том, что у него есть дети. А если он откажет, то… От этой мысли захотелось кричать. Брат так близко, всего один крошечный шаг до мечты, а он сейчас боится его сделать! Саске вспомнил, что Итачи говорил с теми людьми об уходе из деревни. «А если он и правда уйдет? – Отчаяние заставило всхлипнуть. – Неужели я потеряю его сейчас, когда он наконец сказал, что я важен для него?!» Саске закрыл воду, вытерся и, накинув халат прямо на голое тело, вышел из комнаты. У дверей брата он замер, напряженно вслушиваясь в звуки дома. Было тихо, только дождь яростно стучал по крыше, а в саду бился в падучей ветер. «Наверное, он уже спит…» - подумал младший. Он уже отошел на пару шагов, как… - Саске… - почудилось или брат действительно позвал его? Мальчик вернулся и замер. – Саске… Нервная дрожь пробежала по телу. Чувствуя, как его решимость тает, младший тихо открыл дверь и вошел. В комнате было светло: лампа на столе горела, от чего по полу и стенам были рассыпаны причудливые тени. Брат лежал на кровати, обнимая подушку. Его лицо было скрыто растрепавшимися волосами, поэтому мальчик не мог понять, спит тот или нет. Он стоял и смотрел, как лампа высвечивает стройное тело. «Какой он у меня все-таки красивый! – Саске усмехнулся. – У меня?!» Расслабленный, с распущенными волосами брат казался абсолютно другим человеком. Мальчик подошел ближе. «Знаешь, братик, - он чувствовал, как пустота внутри стремительно заполняется любовью к этому юноше, - мне кажется, что ты настоящий, только когда спишь. Неужели у меня получилось как-то заглянуть под твою вечную маску?» - Саске… - Зрачки Итачи метались под закрытыми веками. «Что тебе снится, братик?» Старший перевернулся на спину. Одна рука свесилась с кровати. Под тонкой бледной кожей отчетливо синели вены, длинные пальцы то и дело вздрагивали… Мальчик придвинулся еще ближе и теперь загораживал от брата свет лампы. Рефлексы Шиноби сработали мгновенно: Итачи резко сел и открыл глаза. Сказать, что он удивился, увидев у своей постели брата, это значит, ничего не сказать. - Что ты здесь делаешь, Саске? Что-то случилось? – Итачи боялся поверить, что брат решился, суеверная боязнь сглазить, если хотите, поэтому пытался найти другое объяснение его присутствию тут. Саске смутился и покраснел. - Ты… Я шел мимо… и… ты звал меня, ниисан! – Младший поднял глаза на брата. Тот смотрел на него, и что-то неуловимо менялось в его лице. Словно тревога, терзавшая душу, наконец исчезла. Итачи улыбнулся, так тепло и просто, что Саске засомневался, а его ли это брат. - Ты мне снился, вот и все, - пожал плечами старший. – Ты только это хотел услышать? Ноги сразу стали ватными. Саске захотелось спрятаться от этих глаз, но он собрал свою решимость в кулак и вплотную подошел к кровати. - Ниисан… Итачи не шевелился: он не хотел, чтобы какое-нибудь незначительное движение спугнуло мальчика. «Саске… - старший пытался казаться спокойным, но понимал, что многие его чувства отражаются на обычно бесстрастном лице. Но младший вел напряженную внутреннюю борьбу и сейчас, даже глядя на брата в упор, не замечал каскад эмоций, отразившийся в глубоких черных глазах. Пауза затянулась. Наконец Саске, отчаянно краснея и отвернувшись, тихо спросил: - Ниисан, та… иллюзия… - мальчик заставил себя смотреть брату в глаза. Он должен был видеть его лицо в этот момент. – Ты… ничего не чувствовал? Что? Что это сейчас отразилось в его глазах? Боль? Грусть? Обида? Итачи, это точно ты? - Нет. – Глухой бесцветный голос. Прежняя отстраненность и холод. Нет, не холод. Хуже. Безразличие. Как раньше. Как всегда, словно и не было этих двух сумасшедших дней. У Саске почти опустились руки. «Нет! Нет! Что я сделал не так?! Не уходи, Итачи! Не закрывайся от меня! Я… я больше не могу без тебя!» - Способность чувствовать сохраняется только у жертвы иллюзии, наводящий технику абсолютно защищен и должен сохранять полный контроль эмоций, иначе техника развеется. – Монотонная лекция. Как будто он объяснял что-то элементарное нерадивому ученику. – Если это все, то оставь меня. Я хочу спать. Итачи не понимал, что с ним происходит. Так хотел, чтобы брат пришел к нему по своей воле, а теперь выставляет его за дверь. Было больно где-то внутри. «Надо было уйти сразу, а не начинать всего этого. – Обида не давала дышать. – А чего ты еще ждал, дурак? Что он проникнется и прибежит к тебе? – Собственная глупость несказанно бесила его. – Убирайся, братишка, и не волнуйся, я ничего не чувствовал…» Мальчик буквально почувствовал разлившуюся в воздухе горечь, и его охватило отчаяние. «Ниисан! Ты так нужен мне! Не прогоняй меня, пожалуйста! Только не прогоняй меня снова…» - Ниисан… - если брат сейчас отвернется от него, то он потеряет его навсегда. Было страшно услышать вновь: «Уходи, Саске, я устал». Но если сейчас не попробовать, то потом будешь жалеть всю жизнь. Мальчик медленно поднял глаза. Краска, не сходившая с лица все это время, стала еще гуще, но дрожащая рука упрямо тянулась к старшему. Прикоснуться. Хоть разок. Кончиками пальцев. Легко-легко. Может, он даже не почувствует. Только дотронуться. Если даже его сейчас прогонят, то у него хотя бы что-то останется. Итачи вздрогнул, когда тонкие пальчики брата погрузились в его спутанные волосы. Ему безумно захотелось схватить мучившую его руку и целовать, наплевав на всех и вся. «Зачем ты это делаешь, маленький брат? – в голове помутилось от желания. – Ты выбрал неудачное время, чтобы дразнить меня. Я…» Поток мыслей прервал мальчишеский голос: - Что… что я должен делать, ниисан, чтобы тебе было… - младший сглотнул, его лицо пылало, но он не позволял себе отвести взгляд от усталых глаз брата, - …было так же хорошо, как мне? Я хочу, чтобы ты тоже чувствовал… - Саске… - возглас вырвался помимо воли. Волна тепла, поднимающаяся внутри, вынесла это имя на своем гребне. Слова мальчика ошеломили старшего. – Ты понимаешь, что ты делаешь? – голос старшего слегка охрип, глаза обжигали кипящей смолистой чернотой. «Получилось! – Саске перевел дыхание. – У меня получилось!» - Да, - он еще раз провел рукой по длинным прядям брата. – Только… тебе придется учить меня еще и этому. – Усмешка. Мальчик чувствовал, что ноющее от боли тело снова отзывается на близость старшего. – Что я должен делать, ниисан? Детское прикосновение заставило дыхание участиться. Сердце стучалось о ребра, словно пытаясь покончить с собой. От предвкушения начала кружиться голова. Но Итачи не позволил себе спешить, хотя Саске не стал бы сопротивляться. «Наверное, я все-таки еще и мазохист, - пьянящее веселье бешеной пульсацией разносилось по артериям. – Познай себя, познав, не испугайся. Ты нравишься мне все больше, Учиха Итачи». - Я уже говорил тебе, маленький брат, что делать нужно только то, что хочется. – Старший прислонился к стене и свесил ноги с кровати. Теперь он наслаждался каждым мгновением. «Мой Саске. Мой с ног до головы…» - Но… - мальчик, готовившийся к конкретным указаниям, был озадачен. – Я же не знаю… - Мне нравится даже просто смотреть на тебя, братишка. Все, что ты сделаешь, доставит мне удовольствие… - он взял мальчика за запястье и потянул на себя. – Ну же, Саске, покажи, чего ты хочешь на самом деле! – Итачи тяжело дышал. Сдерживаться было все труднее, но он знал, что если поспешит, то лишит себя другого, не сравнимого ни с чем наслаждения: неумелых невинных ласк маленького брата. «Давай же, Саске… Скорее!» Мальчик поставил одну ногу на кровать, потом неуверенно оседлал колени старшего. Между братьями словно пробежала электрическая искра, когда их возбужденные члены соприкоснулись через одежду. Итачи закусил губу, заглушая долгий стон. Капелька крови стремительно покатилась к подбородку. Саске протянул руку и поймал ее дрожащими пальцами. Итачи не закрывал глаз, он ловил каждое движение своего маленького любовника. Эта невинность, с которой младший слизал кровь с пальца, сводила его с ума. Мальчик подался вперед и неуклюже ткнулся губами в щеку брата. Его горячее неровное дыхание увлажнило бледную кожу. Младший замер, ожидая реакции. «Боишься, что мне не понравится, так, малыш?» - Итачи усмехнулся. - Не останавливайся, Саске, - севшим голосом попросил он. – Я так долго этого ждал. - Тебе… приятно? – Мальчик отодвинулся и посмотрел в лицо старшего. - О да, маленький брат, - Итачи улыбнулся, отчего капельки крови вновь побежали по лицу. Саске по какому-то наитию высунул язык, слизывая рубиновую струйку. Когда он добрался до места прокуса, губы брата приоткрылись, выпуская наружу сдавленный стон. – Ты сводишь меня с ума, братишка. Ободренный такой реакцией, мальчик поцеловал нижнюю губу брата. Дыхание Итачи оставило теплые следы на его лице. Мальчик слегка удивленно пробовал на вкус губы брата, чувствуя их необыкновенную мягкость и податливость. Ему было слегка неуютно от своей роли в этом действе. Саске бы с удовольствием передал инициативу брату. Но так хотелось сделать для него хоть что-то, доставить хоть одну сотую того наслаждения, которое он недавно испытал сам. Рассудок демонстративно умыл руки, предоставляя телу действовать самостоятельно. Язык мальчика неуверенно, словно пугаясь чего-то, проскользнул по губе старшего. Потом, получив одобрение в виде шумного вдоха, скользнул в таинственную глубину его рта. Буря новых ощущений привела его в восторг. Когда же язык Итачи больше не мог бездействовать и начал ласкать вторгшегося на его территорию Саске, мальчик инстинктивно выгнулся, прижимаясь к брату и обнимая его за шею. Тем временем юноша перешел в контрнаступление и теперь уже во всю хозяйничал во рту Саске. Поцелуй становился все глубже. Мальчик почти задохнулся, когда Итачи оторвался от его губ. «Свершилось, - подумал младший, - мой первый поцелуй. Со вкусом крови». Старший скользнул взглядом по смущенному лицу Саске: приоткрытые, чуть припухшие губы, потемневшие глаза, бисеринки пота на лбу. - Мой Саске… - выдохнул Итачи перед тем, как мальчик снова прижался к его губам. Теперь младший действовал смелее. Его пальцы были погружены в волосы брата. Сейчас он старался припомнить, что именно делал с ним Итачи в мире Бога Луны, но детали были упущены из-за обилия впечатлений. Саске, не прерывая поцелуя, провел пальцами по обнаженной груди брата: гладкая, слегка влажная, сейчас она вздымалась в резком рваном ритме. Мальчик обвел языком губы Итачи и сполз вниз, чтобы, оставив мокрый след на шее, покрыть поцелуями острые ключицы, плечи. Младший с трепетом прикоснулся к татуировке АНБУ. «Ниисан… такой надежный и сильный… - Саске немножко поводил кончиком языка по соску брата, отчего тот выгнулся и застонал. – Неужели я наконец-то могу быть рядом с ним?» Стараясь не думать о том, что он сейчас делает, мальчик положил ладонь на твердеющий под одеждой член брата. - Саске! – полустон-полукрик. Младший вздрогнул и поднял голову. Он посмотрел на брата и…не узнал. Таким он Итачи не видел никогда: сведенное судорогой, выгнутое тело, след крови на подбородке, трепет ресниц на плотно сомкнутых веках, пряди волос, струящиеся по плечам… Старший Учиха открыл глаза. Тот самый взгляд. Черные угли, рассыпающиеся алыми искрами. Еще чуть-чуть и от них запылает сама Преисподняя. Саске не смог бы отвести глаз, даже если бы захотел. Казалось, что в брата вселился демон-искуситель. Хотя… Итачи и без всяких демонов… - Саске… - старший провел носом по шее мальчика, вдыхая его запах. Губы жадно припали к тонкой коже, под которой отчетливо чувствовался пульс. Итачи нравилось ощущать, как чужая жизнь бьется под его губами. Пьянящие власть и сила. «Доверчивый, хрупкий, маленький брат, - музыка пульсирующей крови возбуждала еще сильнее. – Я не обижу тебя. Я буду тебя беречь. Но сначала ты должен стать моим, только моим…» - Ниисан… - младший поднял голову выше, открывая брату доступ к тонкой шее. И вот уже алеют в неярком свете лампы пятна засосов. Мальчик извивался в объятиях старшего. Горячий язык Итачи, скользящий по уязвимому выступу адамова яблока, заставлял его тихо всхлипывать от избытка чувств. - Ты только для меня, Саске… - не переставая ласкать мальчика, он развязал пояс халата и сбросил мешающую ткань на пол. Тело младшего, теперь абсолютно обнаженного, тут же покрылось мурашками. - Иди ко мне, Саске. – прошептал Итачи, медленно ложась на кровать. Я согрею тебя. Мальчик послушно улегся рядом. Руки брата немедленно перевернули его на спину и принялись изучать худое тело. Итачи целовал грудь и живот младшего. Через несколько минут Саске стал похож на леопарда из-за бесчисленных засосов, оставленных на его коже. Но если это и успело взволновать его, то сейчас все его мироощущение было сконцентрировано на том месте, где пальцы Итачи прикоснулись к его члену. Руки старшего нежно поглаживали бархатистую кожицу. Мальчик стонал от каждого прикосновения, и это приводило Итачи в восторг. «А если так? – Язык стремительно очертил головку по контуру. Саске вскрикнул и дернулся ему навстречу. Итачи усмехнулся. – Черт, если бы я все это время знал, в чем отказываю себе, я бы сошел с ума». - Ниисан! – старший несколько раз пробежал языком по всей длине возбужденной плоти. - Что такое, маленький брат? – Итачи навис над ним, заслоняя свет лампы распущенными волосами. Он скользил губами по гладкой коже Саске. Прикосновения, такие легкие, что почти невозможно ощутить, на самой грани обострившихся чувств. – Неужели ты хочешь уйти? – Насмешка, маскирующая затаенный страх. Итачи качнулся, потирая свой член о член Саске. Мальчик застонал, а потом порывисто обхватил брата руками. От неожиданности Итачи не удержал равновесия и повалился на младшего. Но Саске только теснее прижимался к нему. Юноша откатился в сторону, избавляя мальчика от тяжести своего тела, но тот вцепился в него, как клещ. Теперь Саске оказался поверх старшего Учихи. - Саске?.. – в голосе сквозило недоумение. - Не прогоняй меня, ниисан! – град поцелуев обрушился на грудь Итачи. И только удивление не давало ему потерять голову от удовольствия. А Саске била дрожь, словно он стоял сейчас там, на улице, под проливным дождем игрушкой ревнивого ветра. – Не прогоняй… - Саске перебирался все выше. Из-за поцелуев его голос доносился до Итачи невнятным бормотанием. Хотя вряд ли старший бы услышал хоть что-то… Юноша читал слова брата. Губы Саске были так близко, что, двигаясь, щекотали бледную кожу. Итачи и с закрытыми глазами разбирал то, что он говорил. – Ты мне нужен, Ниисан… Я… люблю тебя! Не прогоняй… Теперь Саске шептал почти в самое ухо брата. Он чуть вздрогнул, когда руки Итачи, наконец, прикоснулись к нему и прошлись вдоль его тела. Старший прижался щекой к его щеке и, поигрывая языком с мочкой уха, пробормотал: - Глупый Саске, - юноша слегка прикусил мягкую плоть, словно в наказание за эту самую глупость. – Разве я могу прогнать тебя? Я слишком долго ждал этого, чтобы позволить тебе уйти… - Ладони Итачи опустились на ягодицы мальчика, сжимая их. Пальцы осторожно нащупали тугой сфинктер и принялись ласкать его. Мальчик заметно напрягся. - У меня только один вопрос, маленький брат, - старший сглотнул и шумно выдохнул, - пока я еще в состоянии связно выражаться. – Усмешки брата младший не видел, но чувствовал кожей. – Ты хочешь этого, Саске? Мальчик замер. «Все… все зависит от меня?» Рука Итачи с силой провела по его спине, заставив новую жаркую волну прокатиться по телу. - Да, Ниисан… - «Что я делаю?! Я сошел с ума…» - Мой Саске… - Итачи освободился от объятий брата и встал с кровати. Лампа высвечивала только его силуэт, подчеркивая обманчивую хрупкость тела. - Ты поможешь мне? – с улыбкой спросил он, а младший, залюбовавшийся красотой юноши, сначала даже не понял, что тот говорит о своих брюках. Отчаянно краснея, мальчик расстегнул резко ставшими непослушными пальцами молнию. Ткань множеством складок упала с точеных бедер. Итачи не шевелился. Ждал. Помявшись еще несколько мгновений, Саске снял с брата последнюю одежду, которая незамедлительно была отброшена прочь. - Саске… На мальчика нахлынули воспоминания о прикосновениях брата и о том, какое невероятное наслаждение они доставляли. «Я хочу, чтобы ты тоже чувствовал, ниисан!» Маленькие ладошки робко обхватили большой твердый член старшего. Саске мгновенно ощутил, как напряглось тело брата. Его руки сжались в кулаки до побелевших костяшек. Итачи усиленно пытался собрать последние крупицы здравого смысла. «Я не должен сорваться! – Кровь из прокушенной губы. – Иначе я его просто изнасилую… - протяжный стон, вырвавшийся из груди, когда пальчики младшего крепко сжали возбужденную плоть и задвигались вдоль нее. – Я не хочу делать ему больно… - тонкие спицы наслаждения впились в мозг: горячий язычок мальчика прикоснулся к члену. Затем губы. Глубже. Глубже!.. – Да что же ты делаешь, Саске?!» Итачи понадобились поистине адские силы, чтобы резким толчком не насадить мальчика на себя. - Саске! – крик заставил младшего Учиху отскочить в сторону. Безумие, отчетливо читавшееся в глазах брата пугало его и… забавляло. «Я нашел брешь в твоем вечном спокойствии, ниисан! – Он торжествовал, в то же время прекрасно понимая, что он играет с огнем. – Теперь ты никогда больше не скажешь, что у тебя нет на меня времени! Ты в моей власти, братец!» Итачи схватил мальчишку на руки и решительно двинулся к кровати. Он навис над Саске, покрывая его маленькое тело поцелуями. - Маленький брат, - голос Итачи, искаженный страстью, глухо и хриплый, доставлял младшему удовольствие. Он был доказательством его победы. – Ты решил поиграть со мной? – поцелуи стали грубее и требовательнее. Кожа горела после них. До Саске медленно начало доходить, сколько времени уже брат на пределе и что будет, если он сорвется. Стало не очень весело, и краски триумфа немного поблекли. - Сделай это, ниисан… - прошептал младший прямо в запечатывавшие его рот губы брата. К его великому облегчению, последовавший за этим поцелуй сразу стал мягче. - Ты готов, Саске? – длинные пальцы ласково прикасались к лицу, убирая короткие непослушные пряди. От этой нежности мальчику мучительно захотелось прижаться к брату изо всех сил и не отпускать. Чувствовать его, быть с ним, принадлежать ему. - Да… - Ты… поможешь мне? – та же фраза, те же лукавые искорки, пляшущие в глазах. Нервно сглотнув, мальчик кивнул. Итачи отошел и вернулся, грея в ладонях какую-то прозрачную мазь. - Дай руку, - сказал старший, раздвигая коленом ноги мальчика. Саске зачерпнул прохладный гель и с непонимание уставился в смеющиеся глаза брата. - Размажь его, - Итачи положил руку младшего на свой член. Краска, уже сошедшая со щек мальчика, тут же заняла утраченные позиции. Но он выполнил то, что ему было сказано. Прикосновения маленьких пальцев были невыносимы, но Итачи умолял себя потерпеть еще немного. Потом он взял мальчика за плечи и положил на спину. - Раздвинь ноги, Саске, - прошептал он в самое ухо младшего. Тот повиновался. Пальцы Итачи стали размазывать гель по его сфинктеру. – Не бойся, маленький брат. – Губы старшего уверенно разгоняли панику Саске. Он лишь вздрогнул, когда в него вошел первый палец, второй заставил скривиться от боли, но он не издал ни звука, вместо этого укусив брата за губу. Горьковато-соленый вкус крови несколько облегчил его страдания. - Потерпи, малыш… - член уперся в кольцо мышц и начал легко скользить внутрь. - Ниисан! – слезы застыли в уголках глаз, ногти впились в слегка влажные плечи брата. - Все уже кончилось, Саске, - прохрипел Итачи, слизывая соленые капли с его щек. – Разве тебе неприятно? Вот оно! Резкая вспышка наслаждения. Старший ускорял темп, заставляя мальчика кричать от восторга. Из его же горла вырывались лишь сдавленные стоны. «Наконец-то, Саске… - Итачи врезался в маленькое тело, - наконец-то ты мой!» Теплые капли упали на живот и грудь мальчика. Тело больше не могло выдерживать это наслаждение. Итачи тоже стал замедлять темп. Последний толчок заставил его тело выгнуться дугой. Со стоном старший повалился на Саске, буквально впечатывая его в кровать. Но мальчик не протестовал. Даже наоборот, ощущая внутри замедляющуюся пульсацию и чувствуя тяжесть тела Итачи, он был счастлив. И он бы сделал все, чтобы стать еще ближе к брату, чем сейчас, если бы это было возможно. Юноша тяжело дышал, а его тело источало жар. Саске очень хотелось обнять его, но он никак не мог вытащить руки из-под Итачи. Почувствовав его возню, старший сам сгреб его в объятиях. - Ниисан… - мальчик вдыхал запах волос и пота. Слегка повернув голову, но тихонько прикоснулся губами к шее брата. - Тебе тяжело, Саске? – пробормотал Итачи, зарываясь в лохматую шевелюру мальчика. – Чего ты вертишься? - Нет, ниисан, вся в порядке, - поспешил заверить его младший в страхе утратить чувство единения с братом, окутавшее его с ног до головы. – Я просто… - «Мда, - смущаясь, подумал Саске, - даже после того, что мы только что сделали, я все еще краснею рядом с ним, как Хината перед Наруто!» - …хотел обнять тебя. Мальчик больше не испугался странного смеха брата. Теперь он вызывал в душе волну тепла и благодарности. Итачи слегка приподнялся, давая мальчику возможность пошевелиться. Освобожденные руки тут же обвились вокруг его шеи. - Теперь хорошо? – улыбаясь, спросил старший. Саске промычал что-то нечленораздельное и еще крепче прижался к его горячему телу, вызывая у брата новую порцию хрипловатого тихого смеха. «Пусть так будет всегда! – молил мальчик неизвестно кого. – Пусть я всегда буду чувствовать его рядом!»
6 Итачи, истративший за эти пару дней столько эмоций, сколько, наверное, за всю свою сознательную жизнь себе не позволял, неумолимо засыпал. Присутствие младшего дарило ему такое ощущение уюта, что он растворялся в нем. Дыхание юноши стало ровнее, в голове не было ни единой мысли. Близость маленького тела Саске занимала все его существо. Спрятав лицо поглубже в волосы брата, чтобы не чувствовать ничего, кроме его запаха, старший Учиха погрузился в дрему. А мальчику не спалось. Первая эйфория неизбежно рассеялась, и затаившиеся внутри страхи и сомнения стали выбираться наружу. "И что дальше, Саске? - думал он, слушая мерный стук сердца брата. - Он ведь получи, что хотел! Теперь ничего не мешает ему покинуть деревню! - Мелькнула неприятная догадка: - Уж не об этом ли "дельце" они говорили с Сасори? Этот красноволосый еще так оценивающе на меня посмотрел… "Дельце"… Так вот что это для тебя, Итачи? - Но разозлиться на брата не получалось. Такой родной, такой близкий… Неужели он может так поступить с ним? - А что, если он завтра опять потеряет ко мне интерес? Как мне быть тогда? - все возрастающее число вопросов заставило паниковать. - А родители? Еще день-два и они вернутся! Что мне… нам тогда делать?" - Ниисан… - голос младшего пробрался в сонное сознание Итачи, возвращая его из царства Морфея. - Что случилось, Саске? - пробормотал старший, даже не поднимая головы. Мальчику сразу стало немного легче. Обычно брат просыпается сразу. Тут уже не важно, собирается он вставать или нет, но он никогда не позволял себе расслабиться в присутствии другого человека настолько, чтобы его голос заплетался и был насквозь пропитан сном. - Мне… я… я не знаю, - младший никак не мог сформулировать то, что терзало его душу. Итачи, как всегда, сразу почувствовал волны его страха, похожие на покалывающий кожу холод. Это заставило его окончательно проснуться. Не слушая возражений, он осторожно слез с Саске и улегся рядом с ним. Одеяло, накинутое братом сверху, не шло ни в какое сравнение с жаром обнаженного тела, поэтому мальчик тут же прильнул к нему, пытаясь восстановить хрупкое чувство единения. Итачи засунул одну руку под подушку, а другой начал медленно гладить брата по волосам. "Жмется ко мне, словно я на войну собираюсь", - удивленно заметил он. - Что такое, маленький брат? Что тебя беспокоит? - Я не могу уснуть… - мальчик замолчал, раздумывая, стоит ли посвящать старшего в свои опасения. С другой стороны, только так он и мог их рассеять. Саске вздохнул. - Мне страшно, ниисан. Я боюсь, что… - "Как бы это сказать, чтобы он не обиделся?" - Что теперь, когда злой и коварный старший брат, наконец-то, совратил младшего, он снова забудет о его существовании! Угадал? - последнее слово было произнесено без особого пафоса. Мальчик кивнул, с трепетом ожидая реакции. Смех. Мягкий и чуть хрипловатый. Тот самый. Младший с удивлением отодвинулся от брата и посмотрел на него. - Глупый, глупый Саске, - тихо произнес Итачи, водя пальцами по его лицу. - Неужели ты думаешь, что я так долго ждал, чтобы, только-только попробовав тебя, отказаться от лакомства? Нет, маленький брат, - черные глаза лукаво засветились, - ты ошибся, если рассчитывал на это. Теперь я никуда не уйду, братишка. - Итачи грустно усмехнулся. - Я всю жизнь рвал любые узы и так увлекся, что надоедливый маленький брат тихонько связал меня крепче всех. - Саске в течение всего монолога испытывал смешанные чувства. Он с трудом понимал, что ему хочет сказать брат. - Ты теперь только мой, малыш! - Шепот обжег ухо. - Я убью любого, кто хоть пальцем прикоснется к тебе… - влажные поцелуи отдавались на коже приятной болью из-за многочисленных засосов. Из всего сказанного, Саске вынес только одно: брат останется и не собирается его прогонять. - Ниисан, я так боюсь, что ты оставишь меня одного! Что все будет как прежде, когда вернутся папа и мама… Что из-за них мы не сможем быть вместе… Они ведь не позволят нам! Они нас прибьют, честное слово! Разве это так плохо, что я люблю тебя?! - Саске, - Итачи посмотрел брату в глаза, - я никому не позволю отнять тебя у меня. - Сказано четко, почти по слогам. - Ты мой, Саске! - уверенность в голосе старшего ошеломила мальчика. Заметив это, юноша притянул его к себе и обнял. - Просто доверься мне, малыш. - Ниисан, подожди, пока я засну, хорошо? - смущенно попросил мальчик. - Хорошо, маленький трусишка, - Итачи улыбался. - Только выключи лампу, ладно? - Ладно, - Саске без всякого энтузиазма выбрался из постели. Когда свет погас, он на несколько мгновений потерял способность ориентироваться из-за свалившейся на него темноты. За окном стонал ветер. Непогода разыгрывалась все сильнее и сильнее. Младший поежился, вспоминая дробь холодных капель на своей коже. - Саске? - голос брата отогнал воспоминания. - Иди ко мне. Двигаться на ощупь на голос Итачи, спотыкаясь о разбросанную по полу одежду, было странно и неожиданно приятно. Брат звал его, хотел видеть рядом… Разве это не повод для счастья? Настроение снова поднялось. Мальчик забрался под одеяло и тут же прижался к брату. - Какой ты уже холодный, - заметил Итачи, водя рукой по спине младшего. - Спи, маленький брат. - А колыбельную, ниисан? - Саске увлеченно что-то рисовал кончиком пальца на груди старшего. - Колыбельную? - слегка удивился тот. - Ну… ты же все время говоришь, что я маленький… - Саске поднял на брата большие невинные глаза, - значит, без колыбельной никак нельзя! - У тебя еще есть силы на игры, маленькая хитрая бестия? - рассмеялся Итачи. А потом он внезапно притянул лицо брата к себе. Долгий, мучительно долгий поцелуй, в который старший вложил всю гамму чувств к этому ребенку. Оторвавшись от его губ, юноша склонился к его уху и прошептал: - Я люблю тебя, Саске. Я всегда буду рядом с тобой… Он обнял мальчика свободной рукой и спросил: - Ну как, братишка, сойдет? Саске не ответил, лишь улыбнулся. До его слуха доносился стук дождя о стекла, скрип сгибаемых бешеным ветром сучьев, а здесь, в комнате, было так тепло и уютно от тела Итачи и от того, что он сказал ему. Губы слегка саднили от поцелуя. "Да, братик, - подумал Саске, закрывая глаза, - это самая лучшая колыбельная, что я слышал…" Итачи с ему самому непонятной нежностью смотрел на спящего мальчика. Укутав его поплотнее одеялом, он осторожно прикоснулся губами к его щеке. "Мой Саске… - старший позволил усталости навалиться на него с новой силой. - Извини, Кисаме, но я не приду. Как-нибудь в другой раз…" Через мгновение он уже спал, крепко обнимая младшего брата. А ветер за окнами все никак не мог успокоиться, засыпая веранду и балконы сорванными зелеными листьями. Комнату наполнял запах озона и копья солнечного света. Мальчик в недоумении осмотрелся и запоздало сообразил, что спал в комнате брата. Его сонное лицо озарила счастливая безмятежная улыбка. "Это уже, блин, традиция, просыпаться рядом с ним…" - Саске вспомнил прошлую ночь. Все былые переживания и обиды казались бесконечно далекими, почти ненастоящими. Стойкое чувство, что так, как сейчас, было всегда, поселилось в душе младшего Учихи. Буквально мгновение спустя он выяснил, что у такого расклада тоже есть минусы, причем довольно существенные. Мальчик пошевелился, но тут же пожалел об этом: ноющая боль разлилась по всему телу. "Черт… - выдохнул он, стараясь не повторить недавней ошибки. - Братец, небось, так не страдает! Спит себе, негодяй… Надо хоть разбудить его. Из мелкого гадства!" Но брата рядом не оказалось. Уже остывшая подушка и смятое одеяло. И все. "Ушел… - что-то оборвалось внутри. - Он… неужели он ушел?!" Младший с надеждой ждал, что сонную солнечную тишину утра разорвет плеск воды в ванной, или стукнет приоткрытая балконная дверь, впуская запах дождя и его брата, или… Да что угодно! Только бы не чувствовать себя последним человеком во вселенной. - Ниисан… Ниисан! - крикнул Саске, начиная паниковать. Буквально через пару мгновений дверь в комнату открылась. На пороге стоял Итачи с кружкой и парой бутербродов в руках. И пахло от него не дож
16 февраля 2009 г. 20:56:37 [ 
